«Привет, я – Боб»
За свою не столь долгую и счастливую жизнь Боб успел обзавестись огромным количеством, как друзей, так и врагов. Сам же пес рад этому. По-настоящему. Со счастливой улыбкой он смотрит на каждого и называет его «своим вкусным кусочком этого холодного мира». Каждая собака, знакомая или не знакомая, есть Боб. Потому что Боб такой же, как и все они.
«Потому что они такие же, как Боб»
Он пытается смотреть на мир под другим углом. Жизнь прекрасна, пока в ней есть обилие разношерстных Бобов, патрулирующих улицы, либо же радующих своих хозяев в теплых коробках из камня, плитки, дерева. Боб тоже хотел бы быть на месте «домашних Бобов», но, увы, он всю жизнь был предоставлен улицам, как и его семья.
На улицах выживать сложно. Вокруг тебя бродят разнообразные личности, желающие запрятать куда-либо, выкинуть из улиц. Потому Боб привык прятаться, бежать сломя голову, оповещать диким криком, как свою семью, так и других бродячих собак. В крике никогда не было чего-то испуганного, зловещего. Боб все это принимал за игру. За игру с печальным концом. Однако он никогда не сдавался и не собирался сдаваться. Впереди еще кучи мусорных баков, в которых можно изваляться, чтобы сбить след. Куча подворотней, в которых можно запрятаться, куча домов, за которые можно забежать. И вода. Конечно же, вода, в которую можно нырнуть. Не все ринутся за Бобом, а Боб и счастлив. Он еще может спрятаться, еще может найти выход из ситуации, убежать от ищеек, которые придумали игру, сбить след с того места, где чаще всего обитает его семья.
Иногда Боб кооперируется с другими бродячими собаками. Тогда дело идет гораздо быстрей, и никакие ищейки не догонят ни Боба, ни других. Хотя, других быть может и догонять, но ни в коем случае не Боба.
Впрочем, он бывало порой и в ситуациях, где необходимо было решаться быстро. Его не раз прижимали к стене, и, казалось бы, что песенка бродяжки спета, но Боб успевал найти ту четкую грань, когда бежать можно.
Однако кто знает. Возможно, в следующий раз такой возможности может и не быть.
В помете Боб был старшим и единственным кобелем. Его сестры были слабые, и мать взяла у Боба клятву, что пёс, когда вырастет, будет следить за каждой из них. За Темми, за Табби, за Талли. И за собой, конечно же.
Боб никогда не понимал, почему его имя так разительно отличается от имён своих сестер. Он бы тоже хотел называть себя как-нибудь на «Т». Тоб, например, или Тот.
Последнее, к слову, он уже слышал в свой адрес. Как-то проходя мимо парочки собак, он краем ухом услышал, как к нему обратились «Эй, ты, да-да, Тот самый, со странной улыбкой, подойди сюда».
И Боб был рад этому. Был рад, несмотря на то, что эти самые собаки вцепились в его уши, плечи, хвост, словно желали разорвать его на куски. Боба назвали так, как он когда-то хотел. Эти самые собаки оставили Бобу и подарок напоследок в виде сломанного уха. Оно теперь не встаёт, как стоят уши его сестер и матери, но Боб все же был счастлив. Оклемался
Отца своего, кстати, Боб никогда не знал. Мать утаила от своей семьи тот факт, что их папашей была какая-то породистая домашняя собака, нашедшая своё счастье в дворовой искусительнице. Правда, как нашел счастье, так и потерял его, оставив после себя выводок щенят.
Боб никогда не интересовался своим отцом. Ему нравилось думать, словно отца никогда и не было у них. Словно он и его сестры появились буквально из воздуха, даря матери сплошные головные боли и оглушительные детские крики.
Улицы Улья всегда были истинным домом Боба. Только на улицах, как казалось псу, он мог почувствовать себя в своей тарелке. Он мог гонять птиц, убегать от птиц, прятаться в мусорных баках и вываливаться оттуда на проходящих людей. Боб мог делать здесь всё. Он был королем своей жизни, королем своих улиц. Улей был его небольшим мирком, и псу казалось, что за Ульем мира нет, что там – обрыв, пустота.
А потом он понял, как же сильно ошибался.
В ту ночь одна из его сестер, Талли, предложила Бобу прогуляться по окрестностям Улья и рассказала историю о том, как некий знакомый пёс предложил Талли уйти из Улья. Вместе с ним. Удивленно хлопая глазами, Боб сообщил, что не понимает смысла двигаться в неизвестность.
«В Пустоте холодно и пусто. Что она там будет есть? На чем она будет спать? А можно ли там, в Пустоте, передвигаться, или ты просто летишь в никуда?»
Впрочем, отговаривать сестру не стал. Кто такой этот Боб, чтобы отговаривать Талли от прогулок с другим «Бобом»? Но проследить – проследил. И каким было его удивление, когда пёс узнал, что по этой самой пустоте на окраине города можно ходить! Обескураженный такой новостью, Боб даже забыл, зачем он пришел сюда, а потому развернулся и ушел. Без сестрицы.
Правда, сестра вернулась через некоторое время домой. Расстроенная, молчаливая, замкнутая и вся в крови. Неизвестно, что случилось с «Бобом», и почему сестра не захотела рассказывать о произошедшем.
Боб допытываться не стал. У него впереди еще долгая жизнь. И впереди его ждёт что-то определенно великое. Надо только не сдаваться и продолжать идти вперед.