Ох, не очень-то я люблю рассказывать о себе – весьма сложно установить баланс между слишком низким оцениванием своей личности и недостойным восхвалением, да и в некоторых моментах лучше дать слово тем, кто окружает тебя, ибо им видней. Но раз Вы настаиваете, я исполню Вашу волю и постараюсь рассказать как можно более правдиво и точно о себе, мой дорогой слушатель. И хоть моя история и характер не так просты, я не могу гарантировать, что на половине или даже в самом начале Вам не станет скучно. Постарайтесь собрать всю волю в кулак и выслушать меня; мы ведь оба не хотим, чтобы я в тайне затаил на Вас обиду, не так ли?..
Я смутно помню те первые дни своей жизни, которые провел со своей матерью. Хоть она и была домашней, родились и прожили мы несколько недель на крыше дома где-то в Трущобах, и то было счастливое время. Мне остается только гадать, почему матушка покинула жилище людей: то ли по своей глупости и любознательности, то ли по какой-то важной причине. Впрочем, сейчас это не так уж и важно.
Но однажды мою семью нашел простой человек, не знающий ничего о ценности породистых кошек. Моя мать, братья и сестры были пойманы, а после грубо засунуты в мешок и выброшены в реку. Не знаю как, но тот Двуногий не заметил меня. Так я, маленький, беззащитный, брошенный всеми, остался выживать на улицах Улья. 
После были самые ужасные времена в моей жизни. Я только перешел на твердую пищу, только стал более-менее нормально ходить, а уже остался без крова, пищи и материнской заботы. Как Вы понимаете, об охоте и речи идти не могло. Я был безобразен: моя короткая грязная шерсть слиплась, местами то прилипнув к телу, то торча в разные стороны, мое и без того худое тело, казалось, состояло из одних только костей, обтянутых тонкой кожей. Никто и подумать не мог, что я, жалобно пищащий где-то в закоулке, после должного ухода мог бы стоить немало зеленых бумажек, которыми так дорожат эти прямоходы. Мои последние силы я тратил на то, чтобы увернуться от летящих в меня вещей или даже от ноги человека, разозленного на меня просто из-за того, что я тихонько мяукал в надежде на помощь.
И вот на мой зов откликнулись двое мальчишек. Знаете, все дети делятся на два типа: одни радуются каждой встрече с нами, готовы ласкать ежеминутно, другим же интересна реакция их братьев меньших на избиение и прочие их жестокие игры. Тогда судьба желала продолжать испытывать меня – мальчишки оказались теми еще садистами. Повинуясь своей детской «невинной» любознательности, они скинули меня в открытый канализационный люк.
Наверное, Вы сейчас подумаете, что я до сих пор озлоблен на человечество за то, что со мной произошло в детстве, но это не так. Признаюсь, я злопамятен, но не дурак. Я понимаю, что отмстить всем за это не получится, а потому мое сердце уже давно хоть и охолодело к людям, зато не переполнено неконтролируемым гневом. Я полностью равнодушен к этим существам до тех пор, пока они не касаются меня.
Если Вы не хотите мне верить, я могу предоставить Вам аргументы. Как Вы, наверное, уже знаете, я заслужил не только звание капо в Семье, но и официально считаюсь домашним котом одной милой пожилой дамы. И нет, это не выдумка – старушка действительно существует и знает меня. Конечно, целыми днями я не сижу в ее доме, большинство времени я провожу на улицах Улья – того требует моя работа – но и своей «хозяйке» я также уделяю несколько минут.  И хоть моя гордость не позволяет мне питаться тем, что дама подает мне в миске, я порой разрешаю ей гладить меня и играться. Этим ведь и занимаются домашние питомцы, не так ли?
Весь этот цирк мне приходится устраивать для того, чтобы глупые ищейки из Спящего Енота ничего не заподозрили. Старушка, помогая мне обманывать «енотовцев», тщательно заботится о моем внешнем виде – черная шерстка всегда должна быть блестящей на свету и прилизанной. Впрочем, я не против этого. Как когда-то сказал мой напарник, моя шерсть в сочетании с особенностями породы: удлиненным телом, лапами и хвостом, острой, конусовидной мордой и большими ушами – придают мне некий шарм, изюминку. Как-никак, я – капо Семьи, и я должен выглядеть более-менее солидно, Вы согласны? Да и домашние редко когда ходят с растрепанной, грязной, воняющей канализацией шерстью; даже самый глупый из «енотовцев» поймет, что здесь что-то не так.
Но мы отвлеклись. В канализации меня нашли крысы, после ставшие моими братьями и сестрами; они выходили меня, воспитали и вырастили в то, что сейчас стоит перед Вами. Не мне судить, стал ли я достойным членом Семьи, но моя должность уже о чем-то говорит, да? Я беспрекословно верен и буду верен Семье до самой своей смерти, а мой ум, ответственность и стремление к безопасности, стабильности и дисциплине так же придают возможность удержаться на этом посту подольше.
Я начинал как информатор (с детства у меня была предрасположенность к скрытности, а еще здесь будет уместна шутка про мои большие уши), так как работа реджиме не сильно подходит мне. Слабым меня, конечно, не назовешь, но и техникой боя я особо-то не владею. Так, сойдет, чтобы дать сдачи, но не более того. Но это компенсируется моим умом. Тем не менее, меня считают одной из опаснейших персон в Семье после Крестного Отца. Меня забавляет тот факт, что сеньора боятся меньше, чем меня. Что ж, власть над судьбой – очень страшная вещь. Я бы сейчас попробовал доказать, что я уж и не такой опасный, и все со страхом преувеличивают, но эта боязнь капо Альберто играет мне на руку. Скажу только одно: я справедлив и строг, но когда речь заходит о крупном предательстве, я жесток и безжалостен.
И так, добывая информацию для вышестоящих членов Семьи, я в рекордно молодом возрасте стал капо. Может быть, у меня были шансы стать консильери, но внешняя политика мне не так интересна, как сильно желание следить за соблюдением порядка в Семье и наказывать тех, кто нарушил кодекс.
Далее история не такая уж и интересная: несколько лет я верно служил и продолжаю служить Семье, Крестному Отцу, «решая проблемы» - а потому стоит прекратить мой рассказ. Надеюсь, Вы не устали. Будьте осторожны, мои дорогие друзья, и никогда не заходите в канализацию – Вас там ожидает только смерть.