Люди замечательные, считал Хэнки. Люди, живущие немного подальше от города. Иногда он задумывался, а почему бы, в принципе, не остаться в Буром районе. Местные двуногие находят так много еды, что сами с ней справиться не в состоянии, и потому любезно оставляют своё добро крысам. А крысы и рады помочь. Иногда, конечно, случаются неприятности - там отравился кто, тут кошка сцапала, а здесь железка шею переломила. Но Хэнки не думал, что люди все это подстраивают со зла - они просто делают работу мамаш, не углядевших в новорожденных побочный продукт: иными словами, ликвидируют брак. Потому что достойная крыса должна знать, как справляться с такими глупостями. А другим в колонии не место.
Хэнки все еще был жив, потому что Хэнки сечет.
Естественно, он без труда просек, что если совсем чуть-чуть поработать лапами, древесину в трухлявой доске можно процарапать настолько, что и его жирное брюхо пролезет. Так и случилось; пара мгновений - и Куш уже в благодатном полумраке хранилища. Он смел сомневаться, будто под потолком может прятаться нечто коварное, крылатое и когтистое, очень охочее до крыс, но на всякий случай задрал голову и, конечно же, ничего не увидел. Другие хищники его не страшили, яд, как он высокомерно полагал, всегда можно распознать до того, как съесть, а не уметь воровать из мышеловок ну просто стыдно. Поэтому Кукуш не боялся и чувствовал себя уверенно.
Нет, не правда. Он почувствовал себя вольготно, почти восторженно. Столько нетронутой еды! Хэнк не успел сделать пяти шагов, как услышал шорох соломы - видимо, он ошибся, и кто-то уже нашел это место до него.
Ну и ладно. Так даже лучше. Если здесь его братаны, значит волноваться вообще не о чем. А еще он - они? - к этому моменту мог все разнюхать и сказать, где че повкуснее валяется. Жадничать с Хэнком непринято - себе дороже.
- Фрэнки! И ты здесь? - дружелюбно позвал Кукуш. Фрэнками он называл всех своих товарищей, потому что это имя было очень созвучно с его собственным, а следовательно, ассоциировалось только с хорошим. Потенциально под это определение могла сгодиться половина колонии. Приятное расположение духа подсказывало Укушу: таинственный некто в темноте по-любому окажется Фрэнком.
Шорох закончился, но не усилился. Скорее всего не мыши - те, если не глупые, кинулись бы врассыпную. Ну точно крыса.
Хэнки уверенно поскакал навстречу источнику звука.
- Нашел че?
Какой дурак преминет пойти по натоптанной дорожке? Какой дурак решит преградить Хэнку путь?
Как только расстояния до гостя стало достаточным, чтобы на фоне соломы Куш смог разглядеть вполне себе крысиный силуэт, он резко затормозил, словно внезапно что-то осознал. Хэнки удивленно встопорщил усы и выставил уши торчком, принюхался еще раз, но запах по-прежнему был чужой, очень, очень чужой. Очертания незнакомца вдруг сразу показались какими-то ну слишком щуплыми и прямо-таки острыми. До Укушу дошло, что впереди не просто чужая крыса, вполне возможно, что даже не пасюк. Последнее обстоятельство едва ли укладывалось у самца в голове.
- Ты… ты не Фрэнки, - произнес он ошарашенно.